Лэ
— Дорогой, я к Джине. Буду не скоро, так что не жди и ложись спать без меня, — прощебетала Рэйчел, подойдя к мужу и легко поцеловав его в щёку. Сам Джерард лишь пожалсухо пожелал весело провести время, немного отпив своего кофе.
— Пока, солнышко, — звонко чмокнув сына в кончик носа, женщина нежно потрепала мальчика по волосам и, с любовью заглянув в искренние детские глазки, не сдержалась и чмокнула ещё раз, — веди себя хорошо.
— Хорошо, мамочка, — слегка смущённо ответил Фрэнки, вытирая лицо рукавом кофты.
И только тогда, когда за Рэйчел захлопнулась входная дверь, Джерард наконец-то смог спокойно выдохнуть и, ни о чём не думая, допить свой немного остывший напиток.
— Пап?
Поставив опустошённую кружку в раковину, мужчина лениво и вопросительно перевёл взгляд в сторону подошедшего сына и, медленно оглядев маленькое тельце, слегка нахмурился и закусил нижнюю губу.
— Да? — Тяжело сглотнув, Джерард вновь окинул мальчика взглядом, — Фрэнки?
Малыш, в отличии от Уэя, был абсолютно расслаблен и в отличном расположении духа, и поэтому, даже не замечая напряжённости родителя, просто хочет поиграть с ним во что-нибудь интересное. Ведь тот в последнее время уделяет мальчику довольно много внимания, и, естественно, это просто не может не радовать Фрэнки.
Время, проведённое с отцом, для него как праздник, и поэтому неудивительно, что он цепляется за каждую малейшую возможность побыть вместе с родителем подольше.
— Искупаешь меня? — подойдя к мужчине чуть ли не вплотную, Фрэнки несильно потянул его за подол рубашки и, с надеждой заглянув в полные сожалением глаза, состроил умилительное выражение лица, даже этого не осознавая.
— Ты ещё даже испачкаться не успел после прошлого раза. — Джерард улыбнулся уголком губ, хоть и понимая, что если о просьбе малыша узнает Рэйчел, то у них состоится весьма серьёзный разговор. Хотя, казалось бы, что странного в том, что папа всего-навсего заботится о своём чаде? Но если учитывать то, что Фрэнки люто ненавидит принимать ванну, а в последние дни его купал только Джерард, то сейчас такое рвение быть чистым, как минимум, странно со стороны мальчика.
— Мне нравится, когда ты меня купаешь, — сказав это, малыш захотел обнять отца, протягивая к нему ладони, и тот без промедления взял его на руки, начиная постепенно расслабляться, чувствуя, как маленькие ручки робко обвивают его шею.
С наслаждением вдыхая сладковатый детский запах, Уэй крепче прижимает к себе ребёнка и осторожно начинает идти в сторону гостиной, то и дело выглядывая из-за маленького плечика, чтобы не наткнуться на какой-нибудь острый угол и не поранить самое дорогое сокровище.
Аккуратно сев на диван, мужчина бережно посадил Фрэнки себе на колени и, положив свои тёплые ладони на его бёдра, заглянул в милые наивные глазки, повторно закусив губу.
В сравнении с Джерардом, у Фрэнки какая-то слишком смазливая внешность, а если ещё учитывать то, что Рэйчел больше, чем просто симпатичной, назвать крайне сложно, то можно даже предположить, что Уэй воспитывает далеко не своего ребёнка. Хотя мужчина даже был бы рад такому раскладу, ибо то, что он собирается сейчас сделать, уже не входит ни в какие рамки. И даже измену на фоне этого поступка можно считать определённой формой благородства.
— Фрэнки… — Уэй тяжело сглотнул, — ты же ведь любишь папочку?
— Люблю! — с пылкостью отвечает малыш, широко распахнув глазки, — Очень люблю! Я люблю тебя даже больше, чем маму! Только ей не говори, а то она может расстроиться.
В ответ Джерард лишь грустно улыбнулся и покачал головой, говоря этим жестом, что сохранит секрет во что бы то ни стало.
— А знаешь, как ты можешь доказать свою любовь?
Начиная уже краснеть от нетерпения, Фрэнки с немым вопросом уставился на мужчину, а Джерард, глубоко вздохнув, медленно моргает и, наконец, договаривает.
— Если ты потрогаешь <i>мягкое место</i> папочки, — Джерард опустил взгляд на свою ширинку и после быстро поднял его обратно, — то тогда он поймёт, что ты действительно любишь его.
А Фрэнки, такой милый доверчивый ребёнок, готов сделать всё что угодно для своего отца, лишь бы тот никогда не смел сомневаться в самой чистой и искренней любви своего сына.
Чувствуя себя самым мерзким и грязным человеком на свете, Джерард всё же медленно откинулся на спинку дивана, переместив ладони с бедёр мальчика на его талию для поддержки и, немного раздвинув свои ноги, принялся пристально наблюдать за действиями пятилетней малютки, что без какого-либо стеснения или неприязни спокойно положила миниатюрную ладошку на промежность мужчины, заставив того прерывисто выдохнуть.
Испуганно заглянув в расслабленное лицо родителя, Фрэнки уже хотел было отдёрнуть ладонь, но Джерард не дал ему этого сделать, прошептав тихое «всё хорошо» и нежно погладив ладонью маленькую щёчку.
Не смея больше отвлекаться, мальчик сосредоточенно нахмурил брови и, опустив взгляд на слегка виднеющуюся выпуклость, смелее сжал ладонь на ширинке мужчины, от чего тот вновь не смог сдержать восторженного тихого стона. Однако в этот раз Фрэнки не стал прекращать свои действия из-за постороннего звука (ведь папа сказал, что всё в порядке) и поэтому, игнорируя утяжелённое дыхание и полные наслаждения оханья, малыш принялся усерднее мять и ощупывать скрытый джинсами член, который с каждым прикосновением становился всё твёрже и твёрже.
— Место больше не мягкое, — несколько плаксиво произносит Фрэнки, звуча при этом до ужаса расстроенно и виновато.
<i>Он думает, что сделал что-то не так.</i>
Мгновенно почувствовав, как маленькая ручка больше не касается его, Джерард, едва сдерживая рычание от недостатка тепла, всё же попытался взять себя в руки и убедить Фрэнки продолжать трогать его, при этом стараясь не напугать сына своей напористостью.
— Всё хорошо, Фрэнки… так надо… — на мгновение прикрыв глаза, мужчина слегка поддался бёдрами вверх, ища такого необходимого сейчас контакта и, несколькими секундами спустя ощутив, как детская ладошка медленно и будто неуверенно вернулась обратно, тут же облегчённо выдохнул и слегка грубовато погладил нежные немного вспотевшие бока, что скрыты тоненьким слоем кофты.
Продолжая слегка боязливо трогать промежность родителя, Фрэнки вдруг одолело любопытство, и вместо того, чтобы просто сжимать этот странный бугорок, мальчик принялся его медленно тереть и слегка надавливать, с интересом ощупывая горячую твёрдость. А Джерард в это время, казалось бы, уже полностью утратил свой контроль над всем происходящим: резко поддавшись вперёд, он буквально сгрёб в охапку мальчика и, грубо обнимая его, принялся хаотично подбрасывать бёдра вверх, прижимаясь членом к мягкой заднице малыша, который как ни в чём не бывало обвил ручками шею отца, думая, что всё так и должно быть.
Запустив пятерню в спутавшиеся патлы мужчины, Фрэнки принялся нежно массировать кожу его головы, с непонимающим видом ощущая, как что-то странное и тёплое беспорядочно тычется в его ляжку.
Джерард глубоко втянул в себя раскалённый воздух и, крепко-крепко прижав к себе хрупкое тельце мальчика, от чего тому даже стало больно, на свистящем выдохе излился себе в штаны, содрогаясь от оргазма, как от мощного разряда тока.
— Я тоже очень люблю тебя, Фрэнки, — удовлетворённо выдохнул Уэй, лениво поцеловав ребёнка в мягкую щёчку и с любовью пригладив его слегка взъерошенные волосы. — Только маме не говори, а то она может расстроиться.