«2009, мне 14, и я плачу. Не знаю, где я, но я держу за руку лучшую подругу Сэм в коридоре центра по планированию семьи. Воздух стерилен и чист, стены не то серые, не то зеленые, свет может прожечь дыру в моих джинсах, и у меня в кармане вибрирует телефон. Моя мама спрашивает, взяла ли я ключи, потому что хочет закрыть дверь, но я не могу сказать ей, где я. Я никому не могу сказать. Видите ли, мою лучшую подругу Сэм изнасиловал мужчина, которого мы все знали, ведь он вёл дополнительные занятия. Он зажал её рядом с её же учебником, закрыл ей рот и кончил в неё. И теперь я сижу с Сэм в ожидании результатов обследования, и она молится, чтобы ей не понадобился аборт: у неё нет денег, и родители её точно убьют.
2002, мы только что переехали, и я знаю только подругу мамы Сью и ее сына. У него есть игрушечные машинки, и он обещает научить меня играть на гитаре, если я буду молчать. Лестничная клетка рядом с квартирой 1245 будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни. Я слишком молода, чтобы знать, почему мне больно между ног, но я должна врать... Я должна врать.
2012, я встречаюсь с парнем, сплю в его постели. Я совсем недавно научилась водить, он старше меня, пьет виски и платит за все... Взрослые вещи не дешевые. Мы постоянно ссоримся, почти 10 раз в неделю. Он хочет заниматься сексом, а я просто хочу спать, и но он говорит, что я не имею права ему отказать, ведь я ему должна. Он платит за мой ужин, значит я должна отсосать ему. Он заставляет меня встать на колени, и я растеряна, потому что он делает мне больно, но говорит "пожалуйста". Он всего лишь мужчина, и это ему необходимо. Он мой парень, так почему мне так неспокойно?
2017, я живу как королева и исполняю почти все свои мечты. Я неуязвима и так чертовски наивна. Я верю, что в безопасности, потому что живу на экране, никто не посмеет плохо со мной обращаться. Я заслужила защиту, я чиста. Пока мужчина, которому я доверяю, не запускает свои руки мне в штаны. Но я не хочу этого, я всего лишь хочу танцевать. На следующее утро я просыпаюсь словно в трансе и вижу кровь... Это моя кровь? Подождите минутку. Я работала каждый день с 18 лет, я выступала по всему миру, я даже вышла на сцену тем вечером в Чикаго, когда у меня случился выкидыш. Я надела подгузник и пела перед залом подростков. Как это могло произойти со мной? Ты не имеешь права меня трогать, ты понятия не имеешь, через что прошло мое тело. Теперь я должна быть в безопасности. Я это заслужила.
2018, я поняла, что ни одна женщина не в безопасности, пока она жива, и у каждой моей подруги есть история как у меня... И мир твердит, что мы должны воспринимать это как комплимент. Но герои вроде Эшли, Симон, Габби, Маккайлы, Гаги, Розарио и Элли напоминают мне, что это всего лишь начало, и поэтому мы здесь. Вот почему мы маршируем. Из-за олимпийцев и врача, и ни одного гребаного слова от мужчины, которого называют президентом. Из-за закрытых дверей и секретов, ног и каблуков, от Голливуда до гетто. Когда детей вырывают из рук матерей-подростков, и малолетние невесты тайно плачут, у них нет голоса на обложках журналов. Нам говорят "прикрыться".
Мы не свободны, пока каждая из нас не свободна. Так любите свою соседку, обращайтесь с ней хорошо, спросите ее историю, заткнитесь и слушайте. Черная, азиатка, бедная, богатая, транс, цис, мусульманка, христианка... Слушайте. Слушайте, а потом кричите изо всех сил, будьте голосом тех, кто вынужден молчать, тех, кому пришлось повзрослеть слишком рано. У нас осталась работа, у нас остались неспетые песни. Господу известно, нам нужно выиграть войну.»